ПЧёлки))

[Charlston]

Как я же всегда рада новым гостям)))

 Le _Papillon , возьмите с полочки

круассан

круассан
-Что. Ты. Принёс?
Микеле смотрел на партнёра совершенно невозможным взглядом. Если бы глазами можно было бы убивать, Фло уже давно упал замертво.
На столе лежал свёрсток со свежайшими круассанами.
- Завтрак. А что?
Мике покачал головой и отвернулся обратно к зеркалу. Самое удивительное, что весь вид итальянца говорил о том, что он жутко оскорблён. Фло пожал плечами и попытался всё-таки понять, что случилось такого страшного.
- Мике? Это круассаны. На всякий случай, если не узнал. За кофе сам себе сходишь.
- Я это есть не буду. ЭТО ешь сам.
Вот тут Фло опешил. Значит, раньше всё было нормально. Круассаны перед репетицией только радовали, и Микеле носился по гримёрке радостным тайфуном. А вот сейчас вкуснейшие круассаны, известные всему Парижу, вызвали такую… хм… реакцию.
Почувствовав себя полным идиотом, Фло взял круассан и надкусил. Миндальный привкус, восхитительно тесто… Господи, этот идиот ничего не понимает в счастье.
- Микеле, что ты изображаешь? К тому же, с чего ты взял, что тут есть твоя часть?
- Ты решил съесть шесть штук в одно лицо? Фло, ты будешь толстый, а толстого Сальери никто не полюбит.
Фло срочно захотелось кинуть этим круссаном в Мике. Чтобы не выпендривался. Он, значит, ездил к Тюильри, покупал этот дурацкий завтрак, хотел порадовать дурака, а тут… «Толстый Сальери».
- Считай, что я этого не слышал. Я ушёл. Пойду покормлю более благодарных.
Уже развернулся, чтобы выйти из гримёрки, когда его схватили за запястье длинные худые пальцы.
- Стоять.
- Что ещё?
- Обиделся?
И вот тут Фло прорвало.
- Нет! Чёрт побери, кто из нас младше? Ведёшь себя, то ли как беременная женщина, то ли как подросток. Сегодня я буду круассаны, завтра не буду. Я за этими круассанами мотался в центр, по самым пробкам, кстати. Но тебе, как обычно, чихать.
Микеле смотрел серьёзно, без привычной ухмылки. Потом взял со столика свёрток с выпечкой, достал один круассан и надкусил. Как-то осторожно пережевал и сглотнул.
- Спасибо. Извини, сразу не понял, какие они могут быть вкусные. Я за кофе. Ты настоящий друг, Фло.


Вечером Микеле отчаянно чесался и пил воду, на него все посматривали с лёгкой опаской.
- Слушай, что с ним?
- Знаешь, похоже на аллергию. Я читала в одном из его интервью. У него аллергия на миндаль. Может, что-нибудь съел с миндалём?
- Может быть, он сегодня у всех спрашивал что-нибудь от аллергии…


 Beloved Lazurit , а Вы почитайте надписи на

столе

столе

Бывают такие дни, которые не задаются с самого утра.
Утром кофе сбежал, начался ливень, такси застряло в пробке… А ещё вечером с дуру ума позвонил матери.
Решил, что взрослые люди всё-таки, надо поговорить. Выслушал достаточно. И том, что он позор семьи, о том, что он предаёт всех и вся, что это грех, что в аду его ждёт… Думать надо было раньше, когда решил рассказать родителям, почему не надо так усиленно знакомить его с «хорошими» женщинами. Хорошо хоть, не прокляли.
Только из дома пришлось уйти.
В общем, как видите, не утро, а продолжение кошмара длиной в жизнь. Фу, как пессимистично. Не выспался просто, наверно.

Сейчас особенно смешно выглядит надпись на столе чёрным маркером: «Я люблю Микеле».
Приятно.
Но как-то не в тему. Вот честно, мне интересно, а почему никого не интересует, кого люблю или не люблю я? Нет, с этим пора что-то делать. Схулиганить что ли?
- Мелисса, у тебя случайно нет маркера?
Марс шугается от меня почему-то. Дов орёт на неё, конечно, чтобы на репетициях от меня не бегала, когда я изображаю страстно-влюблённого-дурака-Моцарта. Не поп-певица, а какая-то воспитанница монастыря.
Я вообще заметил, что меня многие шугаются.
Особенно Фло. Но о нём лучше не думать вообще.
- Эм. Нет. В сумочке есть ручка. Нужно?
- Неси.

Бывают такие дни, которые не задаются с самого утра.
Утром не получилось даже позавтракать – проспал всё на свете. Бежал под дождём, постоянно наступал в лужи.
Бежал и думал о том, что если так и дальше будет продолжаться, то я чокнусь. Потому что вот это грёбанное чувство, которое живёт где-то в солнечном сплетении, меня скоро доведёт до ручки. Совершенно невозможно жить в одной квартире с человеком, которого ты так… И которому на тебя настолько плевать. Не жизнь, а комедия положений.
Вчера от нечего делать написал маркером на столе признание в любви.
«Я люблю Микеле».
Мне бы вот только одно понять, как я умудрился? Меня же сначала трясло и колбасило, когда я только его видел. Бесил меня до крайности, самовлюблённый петух. Вне конкурса. Блин!
А потом я… привык, что ли? Это же удобно, что Микеле всегда рядом. Мне даже в какой-то момент показалось, что я для него ближе всех. По крайней мере, в Париже. Показалось, что он ко мне привязался.
Оказалось, что у него есть ещё много друзей, тех, к кому можно привязаться. А у меня нет никого.

Надпись на столе весьма забавна и интересна.
«Ну и дура! Мике – гей»
Хм.

Клэр ужасно устаёт всегда после репетиций. Иногда ей кажется, что однажды она не сможет сесть на мотороллер. Или рухнет где-то по дороге.
На телефоне садится батарейка, а дома есть куриный бульон. Надо бы собраться и поехать. Наконец-то поесть. Хватит пить кофе.
Клер касается пальчиками столешницы, на которой, кажется, рисовали все вандалы мира. Здесь есть и три новые надписи:
«Я люблю Микеле»
«Ну и дура! Мике – гей»
«А я не дура. Я дурак»
Она ставит чашку на стол и думает о том, какие интересные у них в труппе дела творятся. Такие вот абсолютно без комплексов ребята.