Драббл
Письмо
Алоизия Вебер-Ланге/Вольфганг Амадеус Моцарт
прочитать чужое письмо
Герр Моцарт, я склоняюсь пред Вами в учтивом поклоне и прошу не судить меня строго. Я женщина, а значит, я слаба. Я знаю, что не имею никакого права писать Вам подобные письма, но всё же я теряю остатки разума и уповаю на судьбу.
Я бы хотела писать Вам о любви, но Вы не поверите ни единой букве, а значит, я просто напишу о своей жизни, в который Вы играете вот уже столько лет главную скрипку.
Когда мне впервые выпала честь видеть Вас, я была юна и не могла оценить ни Вашего благородства, ни таланта. Я видела в Ваших глазах собственное отражение и не могла не обращать внимания на его красоту. Мне льстило Ваше внимание, я была влюблена в Вашу любовь ко мне. Вы писали для меня гениальную музыку и дарили мне самое ценное, что когда-либо имели. Я ценила и принимала, но не могла оценить, насколько это было важно для Вас. Что же… Всевышний наказал меня в земной жизни за моё высокомерие и тщеславие.
После Вашего отъезда жизнь показалась мне такой пустой и бессмысленно скучной, что я не находила никаких красок. Мать выдала меня замуж за герра Ланге, а я не посмела сопротивляться. Признаться, мне и не хотелось. Вы поманили меня ярким и сверкающим миром, а потом оставили. До нас доходили слухи о Вашем успехе в Париже, не надо быть искушенной, чтобы понять, насколько теперь мы Вам не интересны. Я ненавидела Вас настолько же сильно, насколько сильно Вы любили меня. Подвенечный наряд казался мне кандалами, в которые меня на веки заковывают.
А потом Вы вернулись. И Вы смели говорить мне о любви, о моей неверности, о боли, о музыки. Мне было всё равно, я не слушала. Только смеялась Вам в лицо. И Вы стали забывать о моём существовании. Я была для Вас голосом, фигурой на сцене. Единственное, чего так желала моя грешная душа и падшее тело, были Вы. Вы стали наваждением, а Ваше счастье с моей сестрой – величайшим проклятьем.
Я не смею говорить Вам о любви. Она для Вас ничего не значит, может быть, она и вовсе уже не существует.
Мне хватает храбрости на то, чтобы подписаться своей девичьей фамилией. Я не привыкла жалеть о содеянном, я жалею только о несовершённом. Слишком поздно отправлять письма после смерти адресата.
Упокой Господь Вашу душу.
Навеки покинутая Вами,
Алоизия Вебер.