воскресенье, 02 июня 2013
вечный джуниорТома помнит себя в десять. Ему постоянно хотелось есть, спать и с кем-нибудь подраться. Еще было немного страшно и очень интересно.
Правда, постоянно есть хотелось лет до двадцати пяти… А дать кому-нибудь в нос хочется и сейчас, особенно после пятой рюмки. Но речь не о том.
Томе кажется, что если он будет очень старенький, то все равно будет джуниором. Не то, чтобы его это оскорбляло, но немного удивляло. Иногда доходило до смешного: агентство объявляет, что всем джуниорам надо собраться в конференц-зале. Каждый раз Томе приходится звонить менеджеру и уточнять: его и остальных «взрослых» джуниоров это счастье касается? Или речь пойдет о каких-нибудь танцах в перерывах на больших концертах? Тома не удивится, когда-нибудь обнаружив себя на подтанцовке у того же Джуна.
Еще Томе очень жаль иногда бывает этих детей. Например, они очень смешно замирают, когда в агентство приезжают Араши. Или, Боже упаси, сами семпаи… Мальчишкам хочется скакать и громко смеяться, но очень уж страшно. Вдруг семпаи рассердятся?
Сам Тома – тоже семпай. Даже для Араши. Тома иногда думает о том, какой же это все полный, нескончаемый бред. Джуниор – семпай самой популярной группы в Японии.
Когда Томе надоедает разбираться в сложных отношениях внутри агентства, он просит руководство об одном дне отдыха для самых младших мальчишек и ведет тех в зоопарк. Там дети моментально разбегаются, наедаются хот-догами и сладкой ватой. Тома думает: если завтра ребята не смогут влезть в сценические костюмы, его выгонят из агентства.
- Тома-семпай?
Икута оборачивается и видит Масаки в рабочем комбинезоне.
- Айба-кун! Ты откуда здесь?
- Так ведь моя смена. А ты? Съемки?
Тома вздрагивает, когда кто-то из мальчишек со всей дури налетает на почтенную пожилую женщину, и вздыхает:
- Я… щенков выгуливаю. У джуниоров тоже ведь должно быть детство, да?
@темы:
Япония и прочие извращения,
Он улыбается как маньяк или как влюблённый, что, в общем-то, одно и то же,
...в этой пьесе очень маленькая роль - в ней всего четыре слова: "Мы прорвёмся, мой Король!"
И гордишься за него, и жалко одновременно безумно.